[… воздвигнут от] осно[ваний храм святого великомученика и бесср]ебенника [Пантелеимона (?) трудами такого-то (?) …]

 

Строительные надписи в росписях характерны как для поздневизантийского времени вообще, так и для Крыма (например, V 219, V 239) и для Судака в частности (см. V 246). Их характер (выделение строк сложными линиями) позволяет отнести к таковым и наш памятник, тем более что многострочная надпись такого типа не характерна для подписей к фигурам на росписях. Сохранился лишь фрагмент надписи, однако ее сохранная правая сторона показывает, что граница эпиграфического поля проходила по правому ребру блока, у которого росписью покрыта была и правая грань, т.е. надпись помещалась слева от какого-то проема, скорее всего, входного. В этой связи важно отметить, что наш фрагмент был найден рядом с входом в храм.

На камне видны следы двух строк, причем верхняя обломана на половине высоты. Строки разделены двойной желтой линией, и судя по ее характеру, снизу помещалась еще буквы. К такому же выводу приводит нас и восстановление текста.

Ясно читаются 4 буквы: ΓΥΡȣ, причем почти точно это конец какого-то слова, совпадающий здесь с краем строки (в надписях краской возможность компоновать текст всегда выше, чем в высеченных в камне). Обратный словарь греческого языка (Kretschmer, Locker 1944, 478) дает для такого окончания лишь два варианта: слова, сложные с γῦρος, и слова, сложные с ἄργυρος. Изо всех них в контексте надписи о строительстве и посвящении храма подходящим кажется лишь эпитет ἀνάργυρος «бессребренник», применяемый обычной к святым-врачам, бесплатно лечившим всех нуждающихся.

Для византийской традиции чрезвычайно характерно почитание святых бессребренников по двое (напр., три пары Косм и Дамианов), так что святому врачу даже добавляют спутника для образования пары (напр., св. Кир (врач) и Иоанн (воин)). Пожалуй, что единственный из всех них в одиночку почитается только вмч. Пантелеимон: его спутник пресвитер Ермолай добавляется к нему в основном в молитвах и в программах росписей, но культ отдельного почитания великомученика был чрезвычайно распространен по всей империи: только в Константинополе начитывается 9 его храмов — и ни одного Пантелеимона и Ермолая (Janin 1969, 386–388). Если, действительно, в надписи стояло слово “бессребренник”, то, скорее всего, оно означало того, кому данный храм (и монастырь) был посвящен.

Нельзя, конечно, исключать и другие возможности прочтения этих букв: напр., как часть родового имени Аргир, хорошо известного с Х в., однако к первому варианту нас склоняет и возможное прочтение первой строки, от которой остались нижние части трех букв: ΕΔΑ. С большой долей осторожности, учитывая вероятное значение следующей строки, мы предлагаем читать здесь terminus technicus ἀπ᾿ ἐδάφους, описывающий строительство (или возобновление) храма от самого низа. Поскольку археологические раскопки не выявили предыдущей фазы существования храма, то мы склонны считать, что в настоящей надписи речь идет о строительстве храма (а вероятно, и всего монастыря), в честь великомученика и бессребренника Пантелеимона в XV в. Немногие сохранившиеся буквы близки по шрифту к другим крымским монументальным надписям в росписях, особенно к V 246.

Об археологическом контексте см. Виноградов, Джанов 2004.